Карен Уайт - Записки на полях соленых книг
Эмми взяла ноутбук, открыла файл и начала печатать:
«Молл Фландерс», стр. 105, женщина. – Сегодня я видела тебя на почте. Я ждала на другой стороне улицы, пока ты не вышел, чтобы остальные не заметили, как я смотрю на тебя. Она жаловалась мне, что ты редко бываешь дома по ночам, но я сказала, что она должна гордиться твоей службой. По крайней мере, я горжусь тобой и хочу видеть тебя.
«Гекельберри Финн», стр. 34, мужчина. – Прости меня.
«Кентерберийские рассказы», стр. 222, женщина. – Да, да, да. Ты сделал так, что я больше не могу сказать «нет» и не сожалею о последствиях. В любви и на войне все честно, и теперь я понимаю всю правду этих слов.
Эмми сохранила документ и медленно закрыла крышку ноутбука. Она хотела продолжения, но понимала, что эта охота за отношениями двух неизвестных людей не должна превратиться в одержимость. Эмми положила ноутбук на столик у кушетки и встала, с трудом распрямив ноющие колени. Когда она потянулась, то заметила книгу, лежавшую в середине соседней стопки. Наклонившись, Эмми аккуратно извлекла ее и раскрыла обложку «Великого Гэтсби» Ф. С. Фицджеральда.
Когда она перевернула титульный лист, то увидела слова, написанные тем же почерком, какой она встретила в книге о Нэнси Дрю, подаренной Лулу:
«Маргарет, женщине безграничной красоты и глубокого ума. Всегда твой, Питер».
Эмми довольно долго смотрела на эту надпись, прежде чем взять экземпляр «Гекельберри Финна» для сравнения почерка. Собственное разочарование изумило ее и заставило понять, что, наверное, уже слишком поздно бороться со своей одержимостью. Конечно, она не была специалистом по почерку, но было совершенно ясно, что послания на полях не были оставлены загадочным Питером. Неизвестный мужчина писал таким же размашистым почерком, как Питер, но слова были наклонены влево, а не вправо, с петельками в прописных буквах «а» и «т». Эмми уже собиралась закрыть книгу, когда заметила одно сходство: в буквах «п», «б» и «д» нижние части стояли отдельно и не пересекались со связующими кривыми.
И все же оба почерка имели достаточно различий, чтобы убедить ее в том, что они принадлежат разным людям. По крайней мере, теперь у Эмми появилось имя, и она сделала еще одну мысленную пометку для предстоящего разговора с Эбигейл.
Эмми медленно закрыла книгу и положила ее на столик, чтобы потом рассмотреть поподробнее. Она прошла на кухню, чтобы поставить замороженный обед в микроволновку, когда услышала характерный звук ключа, поворачивавшегося в замке парадной двери.
Она лихорадочно искала какое-нибудь оружие, когда на кухню вошла высокая, стройная женщина. Они застыли, глядя друг на друга, и Эмми не знала, кто из них больше удивился.
– Я могу вам чем-то помочь? – спросила она.
– Я собиралась задать вам тот же вопрос.
Голос женщины был хрипловатым, с южным акцентом. Она вертела на пальце брелок с ключами от автомобиля, и когда они упали на пол, даже не наклонилась за ними.
Эмми едва сдержала улыбку, когда вспомнила почти такой же диалог с Хитом в первый день после своего приезда.
– Меня зовут Эмми Гамильтон. Я арендую этот дом у Хита Рейнольдса на несколько месяцев.
Женщина приподняла изящные рыжеватые брови идеальной формы над большими зелеными глазами. Эмми отметила ее невероятную красоту, но в то же время ощутила запах алкоголя. Речь женщины была внятной, и Эмми пришла к выводу, что, должно быть, она имеет большой опыт в употреблении спиртных напитков.
– Он явно не тратил времени зря. Он здесь?
– Прошу прощения?
Не обратив внимания на вопрос Эмми, женщина прошла в главную спальню и посмотрела на аккуратно заправленную постель и стопки книг, которые Эмми еще не перенесла в гостиную.
– Если вы имеете в виду Хита, то его здесь нет, – сказала Эмми. – Могу я поинтересоваться, кто вы такая и почему вы здесь?
Женщина посмотрела на Эмми сверху вниз, намеренно преувеличивая разницу в росте. Потом она сбросила сандалии на высоком каблуке и босиком прошла на кухню. Эмми невольно обратила внимание, что ее ноги тоже выглядели безупречно, с ярко-красным маникюром на ухоженных ногтях.
Женщина открыла шкафчик и достала бокал для вина, потом вернулась к бару в гостиной и налила себе из открытой бутылки.
– Я Джолин Куинн, – сказала она после того, как сделала глоток. – Этот дом был построен для меня.
– Ох, – выдавила Эмми, глядя на то, как Джолин изучает разбросанные книги, скудную меблировку и фотографии в рамках, висевшие на стене. Она вспомнила слова Лулу о Джолин: они с ней якобы похожи, но Джолин «покрасивее, и грудь у нее побольше».
– Мне нравится, что вы сделали с эти местом, – произнесла Джолин, отпив еще глоток. – Что это, ранний библиотечный период?
– Вообще-то я ничего здесь не меняла, – с вызовом ответила Эмми. – Мебель и книги принадлежат Хиту, а Эбигейл вставила фотографии в рамки и развесила их по всему дому, – она с трудом удержалась от объяснений по поводу разбросанных книг. – Знаете, мне кажется, вы не должны здесь находиться. Я уже сказала, что арендую этот дом.
Джолин некрасиво фыркнула и пошатнулась, расплескав красное вино из бокала.
– Как это может быть? Ведь это мой дом!
Эмми осторожно взяла бокал и поставила на столик возле кушетки, а потом усадила Джолин.
– Я хочу, чтобы вы посидели здесь и немного отдохнули, пока я вызову кого-нибудь, кто бы отвез вас отсюда.
Она не ожидала протестов и сомневалась, что Джолин сможет самостоятельно подняться с кушетки.
Эмми набрала мобильный номер Эбигейл и удивилась, когда Хит принял звонок.
– Это Эмми. Я пыталась связаться с вашей матерью.
– Она здесь, только что забрала меня из аэропорта. Она сейчас за рулем, поэтому я ответил на ваш звонок. Вам нужна какая-то помощь?
Эмми немного подумала, пытаясь сформулировать ответ.
– В общем-то, да, – она выглянула из-за угла и увидела, что Джолин вытянулась на кушетке, а рыжие волосы рассыпались по лицу. Глаза ее тоже были закрыты, и она тихо похрапывала.
– Здесь ваша невеста. Она заснула на кушетке. У вас есть какие-нибудь предложения по этому поводу?
Хит сдавленно выругался.
– Я скоро буду. Мама высадит меня, а потом я отвезу Джолин домой. Полагаю, ее автомобиль стоит перед домом.
– У нее были с собой ключи от автомобиля, когда она вошла в дом.
– Я буду через сорок пять минут. Позвоните мне, если она проснется раньше.
Эмми повесила трубку и вернулась в гостиную, чтобы присматривать за Джолин. Она села на кушетку напротив той, где лежала Джолин, и впервые заметила кольцо с превосходным сапфиром овальной формы, который она носила на левой руке. Это был камень старинной прямоугольной огранки со скругленными краями, как кольцо ее собственной бабушки, и она подумала, что эта вещь тоже могла передаваться по наследству. Эмми взглянула на лицо Джолин. Через мгновение та открыла глаза и воззрилась на нее.
– Знаете, он был не таким гадким до облучения, – произнесла Джолин, не поднимая головы. Эмми подалась вперед, с внезапной ясностью представив шрам на виске Хита.
– Какого облучения?
Но Джолин уже закрыла глаза и снова начала похрапывать.
Хиту понадобилось тридцать пять минут, чтобы доехать до дома, и каждую минуту Эмми мучительно пыталась вспомнить слова, которые она сказала ему на пляже. Когда она услышала звук подъезжающего автомобиля и хлопнувшей дверцы, то побежала к парадной двери и открыла ее еще до того, как он успел постучать.
– Джолин еще спит, – прошептала Эмми, приложив палец к губам.
Когда Хит вошел в дом, Эмми увидела, что он надел костюмные брюки и деловую рубашку с длинными рукавами. Воротник был расстегнут, как будто он торопился избавиться от галстука.
Хит выглядел бледным и сосредоточенным, как будто пребывание вдали от пляжа было для него тяжким бременем. Он бросил взгляд на спящую Джолин и без особого удивления посмотрел на бокал с недопитым вином, который стоял на столе.
– Почему она здесь? – устало спросил Хит, а Эмми старательно отводила взгляд от его шрама.
– Я надеялась, что вы мне объясните. Она заявила, что этот дом был построен для нее.
Хит со скрипом потер щетину на подбородке.
– Так оно и есть. Но я построил дом, когда мы были обручены, – он тяжело вздохнул. – У Джолин проблемы с алкоголем. Думаю, у многих людей возникают проблемы, когда жизнь круто меняется.
Эмми вздернула подбородок, но тут же потупилась, когда Хит провел пальцами по волосам, обнажив шрам. Ей хотелось спросить об этом, но она сдержалась, не уверенная в том, что он будет с ней откровенен. Возможно, оставлять записки в бутылках было похоже на разговор с самим собой в пустых комнатах: бесплодное общение с призраками прошлого.
